[Merzzavka]

10.11.2008 в 01:11

Пишет  Гернане:

Я знаю,
во время великого плача остались сухими глаза
у тех,
кто звонил нам домой
и сулил нам бессмертье.
А. Васильев

Когда мне было 5 лет, я боялась вурдалаков под кроватью и что бабушка умрёт.
Потом мои страхи перестали быть такими, чтобы не спать ночами.
В 13 я боялась одеть что-нибудь не то на школьную дискотеку или сказать что-нибудь не так и выглядеть дурой в глазах мальчика, который мне понравился.

Хорошо быть тринадцатилетней: другие проблемы в голове надолго не засиживаются - очень скучно пить чай с девочачьими комплексами.

Нет, "боялась" не самое правильное слово - скорее, "переживала". Но переживала свои неудачи без особых внутренних трагедий, потому что довольно быстро уяснила для себя, что, во-первых, если боишься показаться "дурой", то в итоге дурой и окажешься, а во-вторых, лучше казаться глупенькой, чем занудой. И намного больше в мою пользу в те времена говорили не короткая юбка или умело накрашенные глаза (у меня были потёртые вельветовые джинсы и блеск для губ), а то, что я без всякого выпендрёжа давала списывать всем, кто просил. Правда, после уроков мальчики все равно гугяли с девочками в мини и с густо накрашенными ресницами. Но и меня вниманием не обделяли - только, увы, не те.
В 17 я боялась переживала, что не поступлю в академию на бюджетное отделение.

Особенно, потратив на подготовку к вступительным столько времени и сил.

С одной стороны, было бы очень обидно: почти отличный аттестат, одна из лучших учениц школы - и вдруг не прошла на бесплатное. Со второй стороны, в ту пору уже начали обостряться мои отношения с родителями, и очень не хотелось зависеть от них ещё и в плане оплаты учёбы. С третьей стороны (допусим, это тетраэдер), мне очень хотелось красиво одеваться (ну, во всяком случае, дорого; красиво - это уметь надо, финансовая составляющая этого определения очень мала), а для этого мне нужны были деньги, а для этого мне нужна было хорошая работа, а для этого мне, как я тогда считала, нужен был диплом престижного ВУЗа (об образовании, как вы заметили, речи не шло: ни минуты я не планировала работать не то что по специальности, а даже в той сфере, которую я мои родители избрали быть указанной в моём будущем дипломе). С четврёртой стороны, меня очень сильно задели брошенной вскользь не мне даже в лицо фразой: "Плеха? Ха-ха. Она действительно считает, что сможет поступить туда сама, без блата?" Может, слова были несколько иными, но именно так мне их озвучили, и в тот момент я познакомилась со своим самолюбием, которое сообщило мне, что оно сильно задето. Когда мне было 17, его передически пинали и вот, наконец, допинались.
Последующие три года я боялась переживала, что меня вышибут из академии за неуспеваемость.

При этом - ну кто бы сомневался? - никогда не готовилась к экзаменам на совесть.

То, чему меня учили, не ложилось на душу совершенно; к тому же меня одинаково не брали на ту работу, где я могла бы оказаться в силу стечения обстоятельст, приведших меня в мой вуз, ни на ту работу, где я хотела бы оказаться в силу природных качеств и душевных склонностей. А знания, на мой взгляд, бесполезные, усваиваются в моей голове ещё хуже, чем грибы в моём желудке. Мозг, удручённый затянувшимися поисками нормальной работы, а дворником в колл-центре банка "Бобруйскредиторфянник", отказывался воспиринимать всякие статистики-математики, если никто из работодателей не хочет получать от него результат на выходе. Все эти три года я всплывала в последний момент как капитаны старых английских кораблей, про которых мне рассказывал Вадег. Очевидно, моём личном деле, пылящемся в деканате, в графе "удачливость" стояла какая-то загогулина, означающая, что я, скорее, уйду сама, чем меня отчислят за хвосты. Кстати, в итоге так и вышло, но это уже несколько другая история.
А потом стало по-настоящему страшно.
Когда тебе 5, и ты боишься вурдалаков, ты можешь накрыться одеялом с головой, и "нечисть" тебя не тронет.
Когда тебе 13, и ты боишься, что выглядишь недостаточно привлекательно, чтобы мальчик, из-за которого ты так наряжалась на школьную дискотеку, пригласил тебя на танец, а потом приходишь туда и понимаешь, что тебе нравится уже совсем другой мальчик.
Когда тебе 17, и ты боишься провалиться на вступительных экзаменах, твои страхи имеют временные рамки: рано или позно станет известно, поступила ты или нет, и независимо от результата бояться станет нечего.
Когда ты боишься вылететь из универа за неуспеваемость, то это только первые пару раз страшно, а потом уже знаешь, что всё равно сдашься.
А потом твои друзья - люди, с которыми ты валяла дурака и была почти счастлива - обзаводятся относительно постоянными привязанностями и даже семьями, и ты вдруг окзавыешься наедине с кучей свободного времени, которое совершенно некуда потратить.
А потом у тебя появляется работа, на которой ты вроде бы не планировала задерживаться, но то было в мае, а сегодня - посмотри на календарь! - ноябрь.
На моём столе уже полгода лежат одни и те же книги. С закладками на одних и тех же страницах.
Недавно я сказала подруге: "Ну да, раньше я хотела уехать подальше, убежать... А теперь не хочу, у меня появились перспективы здесь". Сейчас мне противно от этих слов. Когда они звучат, хочется пойти и утопиться в Яузе: растворение в неопознанной жидкости будет самым ярким событием в жизни с "перспективами".
Я не могу смотреть на себя в зеракло без страха и отвращения: лучше бы я увидела там чудовище, чем свой потухающий взгляд - из тех, я вижу в метро и на улицах у чуть полноватых женщин за тридцать с похожими причёсками. Впору регистироваться на каких-нибудь одноклассниках и выкладывать однотипные фоторгафии с отдыха в Египте: я и пальма, я и верблюд, я и пирамида Хефрена; проводить выходные со своим молодым человеком, обсуждая работу и последние новости в жизни своих друзей-знакомых (а не те счастливые дни, когда мы купим себе радиоуправляемого R2D2); изредка встречаться с подругами в каком-нибудь немного модном кафе, чтобы поговорить о работе, последних новостях в жизни наших друзей-знакомых и трудностях "семейной" жизни.
Я боюсь, что ещё через полгода на моём столе будут лежать те же книги с закладками на тех же страницах. И ещё через полгода. И ещё. От этих страхов не спрячешься под одеяло, они повсюду с тобой - в твоей сумке, в твоём мобильном, в твоём платяном шкафу, в твоём кошельке, в твоей голове.
Мама, ты говоришь, что боишься отпустить свою дочь в "большую" жизнь, но тебе следовало опасаться подарить ей "маленькую" жизнь: она совершенно не знает, что с ней делать. Мама, твоя дочь - феерическая дура. Прости.

@темы: песдетс